alegribov

«Спящая красавица» в Большом: идеальное средство для релаксации

Своим новым обликом этот знаменитый классический балет обязан старейшему итальянскому сценографу Эцио Фриджерио. Поклонники балета почитают его за сотрудничество с Роланом Пети и Рудольфом Нуреевым. Знатоки оперы и драмы знают мастера как соратника титана мирового театра Джорджо Стрелера. Эцио Фриджерио — мастер нарядных интерьеров и открытых, бесконечных пространств. В лучших спектаклях Фриджерио, несмотря на вполне реалистичные декорации, много воздуха и легкого дыхания. Казалось бы, что может быть лучше для «Спящей», этой «энциклопедии классического танца», рассказывающей и о дворцовых церемониалах, и о сказочном волшебстве, и о несокрушимом могуществе вечных сил?

Начало спектакля показалось многообещающим. Поднялся изысканный занавес просцениума, похожий на титульный лист старинной книги, открыв гигантскую дворцовую площадь в раме массивных колонн. Затейливое литье ворот, мрамор и позолота — все одновременно и неправдоподобно сказочное, и настоящее. Золото лож Большого театра естественно и великодушно продолжает линии, заданные художником на сцене. А пейзаж с ротондой, окруженной водной гладью с застывшими кораблями, уводит в дали дальние. Теплые, пастельные тона костюмов переливаются золотыми нитями и каменьями. Художница Франка Скуарчапино проявила вкус и чувство фактуры, зная, что вышивка и кружево ручной работы не поддаются имитации. Мягкие цветные пятна в слаженных движениях кордебалета и солистов ткут антикварную шпалеру, чуть выцветшую от времени. Порой костюмы выглядят несколько тяжеловесно, но исключительно благодаря декору, а не материалам. И фея плавная Сирени Марии Аллаш, и доброжелательные феи (среди которых особенно выделяется непосредственная Анастасия Сташкевич) легки и виртуозны.

О том, какие картины последуют после такого пролога, приходилось только гадать. Увы, ожидания не оправдались. В дальнейшем декорации практически не менялись. Лишь уснувшее на сто лет королевство Флорестана обильно поросло плющом, но архитектура осталась прежней. Именно здесь, на заброшенной дворцовой площади, а не в таинственном лесу встречает теперь Дезире фею Сирени. Но судьбоносный договор волшебницы и принца по-прежнему продолжается дивным кордебалетом нереид, правда запредельно затянутым во времени. В адажио второго акта оркестр под руководством Василия Синайского зачем-то решил усыпить и зрителей, хотя все остальное играли образно и ярко, явно наслаждаясь самой счастливой партитурой Чайковского.

Знаменитую панораму — путешествие по лесной реке в спящий дворец — изъяли за ненадобностью. Плыть теперь некуда — обогнули ротонду, и уже в спальне Авроры. Не сказка, а всего-навсего игра в приключение. И излишнее усердие феи Карабос в зловещем исполнении Алексея Лопаревича на таком фоне тоже показалось весьма странным. Концепция Григоровича, обостряющая столкновения мрака и света, идеально читавшаяся в философских декорациях Симона Вирсаладзе прежней редакции, в новой обстановке не прижилась. Важный для балетмейстера пафос вечной борьбы оказался не нужен в благополучном, устойчивом мире, где поселилась новая «Спящая» Большого театра. Первая балетная премьера сезона — истинное дитя нашего времени, гламурная сказка, мощное средство релаксации после напряженных трудов. Но и балетоманам есть на что посмотреть. Труппа театра продемонстрировала отменную форму и премьерный энтузиазм. А прима Светлана Захарова и ее американский партнер Дэвид Холберг тактично соединили эпоху Петипа и современность, доказав, что вместе с галантными манерами и безупречной виртуозностью даже гламур может быть очень умным и стильным.