alegribov

Гуриев, Цывинский: Авторитаризм — угроза экономике РФ

Резкое снижение результатов «Единой России» на выборах в Государственную думу заставляет задуматься и о предстоящей президентской кампании. С чем пойдет на выборы Владимир Путин?

Один из ключевых предвыборных лозунгов «Единой России», Медведева и Путина — это успешные экономические итоги предыдущих 12 лет. В своих выступлениях Владимир Путин часто говорит о внушительных темпах экономического роста, о снижении инфляции, о росте реальной зарплаты, о двукратном снижении бедности и безработицы. Но и он признает, что России не удалось решить задачу диверсификации экономики. Насколько это опасно? Разве плохо то, что в России есть нефтяная рента? Часто говорят о том, что недиверсифицированная экономика слишком сильно зависит от внешней конъюнктуры. Но у сторонников власти есть ответ и на это — ведь путинско-кудринская политика накопления резервов не на словах, а на деле доказала, что стабфонд позволяет решить и эту проблему, по крайней мере для непродолжительных кризисов.

К сожалению, не все так просто. Во-первых, в последние годы резервные фонды были в большой степени исчерпаны. Кроме того, расходы бюджета выросли настолько, что лишь при сегодняшней цене на нефть Россия сводит бюджет без дефицита. А ведь нынешние нефтяные цены очень высоки по историческим меркам (даже с учетом инфляции они выше, чем в 1970-1980-х гг., и уступают лишь ценам лета 2008 г.). По мере того как закончатся революции на Ближнем Востоке, будут ликвидированы последствия аварии в Японии и выйдут на полную мощность многочисленные месторождения сланцевого газа и сланцевой нефти по всему миру, цены на нефть вряд ли останутся на сегодняшнем уровне.

Впрочем, макроэкономические последствия нефтезависимости российской экономики — это не самая главная проблема. Как показано в недавнем обзоре Фредерика ван дер Плога Natural Resources: Curse or Blessing в Journal of Economic Literature, основные отрицательные последствия зависимости от природных ресурсов находятся в сфере политических институтов. При этом очень важны начальные условия. Если страна обладает устойчивыми демократическими институтами (как, например, Норвегия или Ботсвана), то и ресурсное изобилие используется на благо граждан. Если же институты с самого начала не очень хорошие, то борьба за нефтяную ренту, скорее всего, приводит к росту коррупции и дальнейшему ухудшению институтов. Обзор ван дер Плога еще раз подтверждает сформировавшийся в последние годы консенсус: а) природные ресурсы — это не обязательно плохо для экономического роста; б) в странах с развитыми политическими и правовыми институтами (другими словами, с устойчивой демократией и низкой коррупцией) природные ресурсы — это не зло, а благо; в) в странах с плохими институтами ресурсное проклятие существует, причем его механизм — это именно дальнейшее разрушение институтов вследствие борьбы за природную ренту.

Уже после публикации обзора ван дер Плога вышла статья европейских экономистов Франческо Каселли и Андреа Тесеи. Эти авторы пытаются оценить влияние природных ресурсов на уровень демократии для каждой отдельно взятой страны в зависимости от начального уровня демократии. Их результаты вполне ожидаемы. В демократических странах увеличение ресурсной ренты не влияет на уровень демократии. В диктатурах — тоже (снижать демократию больше некуда, да и рента полностью контролируется режимом). А вот в промежуточных случаях — авторитарных режимах, не являющихся совершенными диктатурами, — рост природной ренты приводит к дальнейшему сползанию в авторитаризм. Понятно, почему это происходит: в таких странах лидеры боятся честных выборов, а ресурсная рента создает двойные стимулы к подавлению демократических свобод. Во-первых, чем выше нефтяная рента, тем более привлекательно удержание власти. Во-вторых, чем больше нефтедолларов, тем легче — делясь небольшой частью из них с населением — удержаться у власти без всякой подотчетности. Впрочем, также понятно и то, что такая политика ведет в тупик — борьба за ренту и ее перераспределение не способствует повышению темпов долгосрочного экономического роста.

Что это означает для России? Ничего нового — главным вызовом в ближайшие годы по-прежнему останется борьба за демократические институты, подотчетность власти и снижение коррупции. При этом не стоит отчаиваться: политико-экономические законы не столь точны, как физические, — они не обязательно выполняются с вероятностью 100%. Поэтому и страны, богатые природными ресурсами, могут так или иначе вырваться из ловушки ресурсного проклятия и построить современные политические и правовые институты. Но надо помнить, что любой шаг в направлении сокращения демократических свобод все больше усугубляет отрицательное влияние нефтезависимости.

Авторы — ректор Российской экономической школы; профессор Йельского университета и Российской экономической школы



www.vedomosti.ru/opinion/news/1445597/vyzov_iz_tupika