alegribov

Фильм ?Черная Венера?: зритель в неловком положении

Абдель Кешиш ? француз тунисского происхождения, иммигрант, и это объясняет многое в его фильмографии. Все его герои ? пришлые, мигранты, чужаки на чужой земле. Черные и арабы из мультикультурной Франции, где они все равно остаются париями. И причина этого ? не столько в общественном устройстве, сколько в самой природе, состоящей ? наперекор идеям глобализма ? из непреодолимых и фатальных различий.

?Черная Венера? ? первый исторический фильм Кешиша ? уже на пальцах объясняет, как белый мир относится к черному, а человек ? к другому человеку. Особенно к тому, кто не похож на него.

Это реальная история южноафриканки Саарти Баартман, более известной как ?готтентотская Венера?. Природа наделила ее особенно пышными формами и особой физиологией, вполне типичной для представителей ее народа. Но ?цивилизованные? европейцы XIX в. (всего-то столетие назад) воспринимали красоту Саарти как аномалию, в которой они находили и смех, и секс. Они же решили на этом заработать, привезли Саарти в Европу и заставили ее участвовать в порнографических фрик-шоу за гранью дозволенного.

Собственно, если бы эта лента исчерпывалась политкорректным пафосом и указующим перстом в адрес Европы, более ?дикой?, чем ?третий мир?, говорить было бы не о чем. Но ?Венера? ? не столько об эксплуатации, колонизации, варварстве и прочих свойствах просвещенного европейца.

Весь трехчасовой фильм ? серия представлений с участием Саарти, которые раз от раза только ?крепчают?. В начале она диковинное животное в клетке и на поводке, на которое пялятся, но боятся дотронуться, ближе к концу ? уже просто порнографическое тело без следов индивидуальности, которое по очереди пользуют в борделе.

Это превращение ? из человека в тело, из тела в вещь, из вещи в ничто ? мастерски закручено Кешишем в воронку или уходящую вниз спираль. И чем дальше, тем больше его внимание переключается с главной героини на ее зрителей. Фактически путь Саарти ? это постепенный переход из субъекта в объект, существующий лишь до тех пор, пока на него смотрят другие. Ее образ ? это живое и монументальное воплощение сартровской формулы ?ад ? это другие?.

В этом смысле ?Черная Венера? ? кино о природе любого зрелища и зрителей, смотрителей в каком-то уже церберском обличье. Это касается и вуайеристской природы кинематографа, которую Кешиш тоже выворачивает наизнанку. Он воспроизводит шоу с участием Саарти таким образом, что мы можем сполна испытать отвращение к их потребителям и одновременно к самим себе, еще одним свидетелям чужого ада, которые все равно на него смотрят ? вместо того чтобы отвернуться и отказать ему в существовании. Но отвернуться никто не может ? ни мы, ни сам режиссер, прекрасно понимающий, что лишь подливает масла в огонь этого адского шоу, пускай и под критическим соусом. Потому что, как ни крути, удовольствие от зрелища куда сильнее чувства вины за увиденное. И это еще одна ошибка человеческой природы.

В прокате с 8 декабря


www.vedomosti.ru/lifestyle/news/1448008/zritel_i_styd