alegribov

ДИСКУССИЯ О ЧАСТНОМ ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ПРАВЕ <*>

С.А. КУРОЧКИН

--------------------------------
<*> Kurochkin S.A. Discussion on private procedural law.

Курочкин Сергей Анатольевич, доцент кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук.

В статье рассмотрены вопросы нормативного регулирования отношений, возникающих в связи с применением способов альтернативного разрешения правовых конфликтов. Проанализированы положения теории частного процессуального права, предложены тезисы в их поддержку и критические замечания.

Ключевые слова: частное процессуальное право, нормативное регулирование, альтернативные способы разрешения споров.

The article considers the issues of normative regulation of relations arising in connection with application of the means of alternative resolution of legal conflicts. The author analyses the provisions of theory of private procedural law, proposes the theses in support thereof and criticism.

Key words: private procedural law, normative regulation, alternative means of resolution of disputes.

В Российской Федерации продолжается формирование законодательной базы в сфере альтернативного урегулирования (разрешения) правовых конфликтов (АРС). Приняты законы о третейских судах и международном коммерческом арбитраже, о примирительной процедуре с участием посредника (медиации). Обсуждаются инициативы о внесении изменений в процессуальные кодексы, нацеленные на развитие судебного посредничества. Стремление законодателя сформировать нормативную правовую базу в области АРС позволяет некоторым ученым ставить вопрос об активном формировании (развитии) в современной России новой процессуальной отрасли права - права альтернативного разрешения споров или, с учетом правовой специфики, - частного процессуального права <1>. Новая теория находит все больше сторонников и является, безусловно, актуальной. Вместе с тем отдельные положения предлагаемой концепции частного процессуального права вполне естественно нуждаются, на наш взгляд, в некоторой корректировке и дальнейшей доработке. В порядке научной дискуссии позволим себе высказать в рамках настоящей работы ряд небольших замечаний.
--------------------------------
<1> См.: Севастьянов Г.В. Теоретические основы альтернативного разрешения споров: концепция частного процессуального права / Хрестоматия альтернативного разрешения споров: Учебно-методические материалы и практические рекомендации / Сост. Г.В. Севастьянов. СПб., 2009. С. 119.

Частное процессуальное право в целом определяется как система правовых норм, регулирующих правоотношения в области альтернативного разрешения споров, складывающихся между сторонами спора (конфликта) либо сторонами и лицом (лицами), разрешающим спор и/или содействующим урегулированию конфликта в целях достижения необходимого правового результата (снятия правовой неопределенности и установления субъективных прав и обязанностей сторон) <2>. Квалификация указанных норм как процессуальных выходит за рамки общепринятых взглядов на процессуальную сферу в праве. Так, В.Н. Протасов отмечал, что юридический процесс представляет собой разновидность юридической процедуры, направленную на выявление и реализацию материального охранительного правоотношения, что предопределяет своеобразие ее содержательных черт (обязательное наличие в составе властного субъекта; специфику опосредуемых мер; как правило, высокий уровень нормативной регламентации и др.), а главное - особый механизм связи с материально-правовой регулятивной сферой <3>. Альтернативное разрешение споров, осуществляемое в рамках реализации соответствующих норм, далеко не во всех случаях направлено на выявление и реализацию материального охранительного правоотношения, отличается своеобразием содержательных черт и особым механизмом связи с материально-правовой регулятивной сферой.
--------------------------------
<2> См.: Севастьянов Г.В. Указ. соч. С. 119.
<3> См.: Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С. 39 - 40.

Вместе с тем ряд последних исследований по общей теории права отличается значительно более широким пониманием юридического процесса вообще и процессуального права в частности. Так, например, А.А. Павлушина полагает, что ни научно, ни теоретически неверно ограничивать понятие процессуального права набором процедурно-процессуальных правил, заложенных в отечественном законодательстве или в законодательстве вообще. Процессуальное в праве - это и "упорядочивающие", процедурные нормы частноправовых договоров, и процессуальные прецеденты, и "процессуальные" правовые идеи - принципы права. Только таким, по ее мнению, может быть полноценное представление об объеме процессуальной части права <4>. Отдельные способы АРС с этой точки зрения вполне оправданно будет рассматривать в качестве нормативно установленной формы регулирования юридически значимой деятельности и правовых документов, включающей в себя правовые процедуры. И.В. Панова отмечает, что юридический процесс как разновидность социального процесса является нормативно установленной формой упорядочения юридической деятельности (действий) и правовых документов (актов), которая включает в себя судебные процессы (судопроизводства) и правовые процедуры <5>. При таком понимании объема процессуальной области в праве комплекс норм, регулирующих альтернативные способы разрешения правовых споров, с полной уверенностью можно квалифицировать в качестве процессуального.
--------------------------------
<4> См.: Павлушина А.А. Теория юридического процесса: итоги, проблемы, перспективы развития. Самара, 2005. С. 218.
<5> См.: Панова И.В. Юридический процесс. Саратов, 1998. С. 22.

К критериям, которые, с одной стороны, позволяют говорить о внутреннем единстве, однородности и самостоятельности АРС, а с другой - показывают качественное отличие от публично-процессуальных отраслей права, в литературе отнесены <6>:
--------------------------------
<6> См.: Севастьянов Г.В. Указ. соч. С. 116.

1) отсутствие единой процессуальной формы, установленной законом для избранного сторонами способа АРС;
2) обязательное наличие спора о праве или конфликта законных интересов сторон;
3) разрешение споров и урегулирования правовых конфликтов по общему правилу в частной сфере, т.е. в той сфере, где присутствие государственных органов должно быть минимальным;
4) добровольность исполнения сторонами актов применения способов АРС;
5) отсутствие по общему правилу в рамках АРС возможности принудительного исполнения (для этого необходимо обращение в компетентные органы государства).
Насколько эти критерии отражают внутреннее единство, однородность и самостоятельность АРС? Обязательное наличие спора о праве или конфликта законных интересов сторон далеко не во всех случаях свидетельствует о существовании качественных отличий права АРС от традиционных процессуальных отраслей права. Более того, такой критерий часто рассматривается в качестве одного из основных при построении системы государственной спорной юрисдикции. Отметим также и существование способов АРС, связанных с рассмотрением споров о факте, но не о праве (например, независимая техническая экспертиза в США). Не стоит столь категорично в обсуждаемом контексте рассматривать и критерий разрешения споров в частной сфере, там, где присутствие государственных органов должно быть минимальным. Как известно, развитие процедур досудебного и внесудебного разрешения споров, прежде всего между гражданами и государственными органами, Национальным планом противодействия коррупции <7> было определено в качестве одного из основных направлений государственной политики в соответствующей сфере. Невозможность принудительного исполнения в отношении результатов применения альтернативных способов разрешения споров обусловлена необходимостью реализации контроля со стороны государства. Государственное принуждение необходимо для обеспечения действия правовых норм. Его применение для исполнения решения, вынесенного без учета закрепленных в нормативных правовых актах общих правил поведения, становится произволом. Во многом по этой причине государство вынуждено выстраивать систему контроля. Контроль - это технологии или механизмы, заложенные в создаваемом артефакте, неважно - физическом или социальном, функция которых состоит в том, чтобы убедиться, что артефакт работает так, как было задумано. В социальных и правовых конструкциях, основанных на делегировании властных полномочий, системы контроля жизненно необходимы, в их отсутствие установленные границы исчезают, и ограниченная власть может стать абсолютной <8>. Таким образом, при всей своей справедливости рассматриваемый критерий не может служить основанием для отграничения права АРС (как отрасли) от публично-процессуальных отраслей права. Недопустимость принудительного исполнения без прохождения процедур судебного контроля характерна также для иностранных судебных решений, целого ряда правоприменительных актов органов государственной власти и т.д.
--------------------------------
<7> Утвержден Президентом РФ от 31 июля 2008 г. N Пр-1568 // РГ. 2008. 5 авг. N 164.
<8> См.: Reisman M. Systems of Control in International Adjudication and Arbitration: Breakdown and Repair. Durham, 1992. P. 1.

Диспозитивность метода регулирования и наличие общей процессуальной направленности (специфики) отношений в сфере АРС позволяет сторонникам рассматриваемой концепции говорить о частном (по методу регулирования) процессуальном (по специфике правоотношений) характере институтов саморегулирования гражданского общества (способов АРС). Все условия в целом (предмет, метод, специфика принципов и источников АРС, т.е. режим правового регулирования) показывают внутреннее единство, однородность и самостоятельность данной правовой области <9>. Полагаем, что приведенные суждения нуждаются в некотором уточнении. Так, при определении характера институтов саморегулирования гражданского общества (способов АРС) как процессуального необходимо отметить следующее. В доктрине считается, что процесс выполняет служебную роль по отношению к охранительной правовой связи, цели последней для него стратегические, непосредственная же цель процесса состоит в выявлении охранительного правоотношения и его реализации. Поэтому место юридического процесса в правовой системе, его объем и задачи определяются содержанием охранительных правоотношений, которое характеризуется властным вмешательством компетентного органа в механизм реализации материальных регулятивных правоотношений для поддержания их функционирования (курсив мой. - Прим. авт.) <10>. О таком властном вмешательстве уполномоченного органа в механизм реализации материальных регулятивных правоотношений можно говорить лишь применительно к третейскому разбирательству и международному коммерческому арбитражу (т.е. способах разрешения, но не урегулирования споров), да и то, по мнению ряда ученых, лишь условно. Во всех остальных случаях применения альтернативных способов урегулирования споров (медиация и др.) допустимо ставить вопрос только о процедуре, но не о процессе. В рассматриваемом контексте справедливым является тезис Г.В. Севастьянова о том, что правоотношения (оговоримся - общественные отношения), складывающиеся при применении способов АРС, - отношения координации совместных действий между равноправными по своему положению субъектами, так как в их основание положено договорное начало <11>. Властное вмешательство уполномоченных органов в механизм реализации материальных регулятивных правоотношений не может основываться на координации.
--------------------------------
<9> См.: Севастьянов Г.В. Указ. соч. С. 118.
<10> См.: Протасов В.Н. Указ. соч. С. 39.
<11> См.: Севастьянов Г.В. Альтернативное разрешение споров - частное процессуальное право // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2007. N 6 / Под ред. проф. В.В. Яркова. СПб., 2008. С. 392.

В развитие вывода о допустимости постановки вопроса только о процедуре, но не процессе считаем возможным привести позицию Т.В. Сахновой, которая справедливо заметила, что в самом общем смысле процедура представляет собой ряд формализованных установлений, направленных на достижение ожидаемого и детерминированного результата. В таком понимании процедура свойственна любой целенаправленной (не только юридической) деятельности и всем отраслям права как опосредующим особые социальные отношения для достижения определенных социальных целей, выраженных в юридической форме <12>. Регламентация процедуры альтернативного разрешения споров возможна через формализацию установлений, направленных на достижение ожидаемого результата. Вместе с тем далеко не все способы урегулирования споров нуждаются в такой формализации, и уж тем более в правовой регламентации. Так, например, правовое регулирование порядка проведения переговоров, очевидно, будет излишним.
--------------------------------
<12> См.: Сахнова Т.В. Судебные процедуры (о будущем цивилистического процесса) // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. N 3.

Особого внимания заслуживает вывод о частном характере формирующейся отрасли. С.С. Алексеевым было отмечено, что частноправовые начала по своей сути сводятся к такому юридическому порядку, в соответствии с которым отдельное частное лицо вправе самостоятельно, автономно, по своей воле, независимо от усмотрения государственной власти определять юридически значимые условия своего поведения, а учреждения государственной власти, как это ни парадоксально, обязаны признавать, конституировать и принудительной силой поддерживать эту юридическую значимость и обеспечивать решение всех спорных вопросов независимым судом <13>. С учетом приведенных выше положений о сущности процесса как правового феномена, роли властного органа в его реализации, очевидным становится противоречие, возникающее при попытке механически совместить две столь разные грани права и процесса. Вне всякого сомнения, большую часть способов АРС (способов урегулирования споров) необходимо рассматривать в рамках юридического порядка, в соответствии с которым отдельные частные лица самостоятельно, автономно, по своей воле, независимо от усмотрения государственной власти определяют юридически значимые условия своего поведения. Усмотрение государственной власти необходимо для признания результатов определения юридически значимых условий поведения, которые формализуются в частном акте - соглашении. Основное материальное правоотношение в таких условиях трансформируется, а итоговым документом часто оформляется новация правоотношения. Этой гранью оттеняется еще одно отличие от процесса, цель которого состоит в выявлении охранительного правоотношения и его реализации.
--------------------------------
<13> См.: Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия. С. 586.

Полагаем, что ставить вопрос о самостоятельности отрасли частного процессуального права, основываясь на специфике принципов и источников, сегодня несколько преждевременно. Нельзя не принимать во внимание тот факт, что во многих странах нормы, регулирующие отдельные способы АРС (третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж), являются неотъемлемой частью цивилистических процессуальных кодексов (законов). Российское законодательство о третейских судах также в значительной мере является процессуальным. Аналогичный вывод очевиден и при анализе принципов третейского разбирательства.
Перспективной видится работа авторов рассматриваемой концепции по выявлению системы правовых норм, регулирующих правоотношения в области альтернативного разрешения споров. В настоящее время такие правила рассредоточены в целом ряде законодательных актов и представляют собой в основном указание на возможность (допустимость) применения способов АРС в определенных сферах <14>. Только при наличии как таковых норм, регулирующих отношения в области альтернативного разрешения споров, имеет смысл исследовать вопрос о характере их совокупности, системы. И сегодня можно с уверенностью говорить о том, что для Российской Федерации это вопрос будущего.
--------------------------------
<14> Подробный обзор приведен в работе: Севастьянов Г.В., Цыпленкова А.В. Тенденции развития институциональных начал альтернативного разрешения споров // Вестник ВАС РФ. 2007. N 3, 4.

Отрасль права в теории определяется как самостоятельное, юридически своеобразное подразделение права, состоящее из компактной системы взаимосвязанных, распределенных по институтам норм, регулирующих специфический вид общественных отношений <15>. Для признания совокупности юридических норм отраслью права необходим такой качественно специфический вид общественных отношений, который в данных условиях объективно требует юридически своеобразной правовой регламентации, и прежде всего регламентации при помощи особого метода <16>. С некоторой долей условности допустимо ставить вопрос о том, что отношения, возникающие в связи с применением способов АРС, образуют качественно специфический вид общественных отношений. Но вот требуют ли они не просто юридически своеобразной, а правовой регламентации вообще? Эффективность применения способов АРС определяется не столько их правовым режимом, сколько организационными особенностями их реализации. К числу таковых относятся: условия эффективного применения, владение участниками процедур соответствующими навыками, экономические и иные интересы, лежащие в основе действий сторон. При обсуждении вопроса о пределах регулирующего воздействия права в сфере альтернативного разрешения споров следует обратить внимание и еще на одно обстоятельство. Преувеличение роли нормативной системы, ее социально-творческого значения и, соответственно, преуменьшение действия других социальных регуляторов, других факторов, ведут к определенной политико-правовой практике, возлагающей надежды главным образом на механизмы государственного регулирования, контроля и принуждения <17>. А ведь именно этого и стремятся избежать сторонники внедрения в общественную практику альтернативных способов разрешения правовых конфликтов.
--------------------------------
<15> См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1972. С. 136.
<16> См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 133.
<17> См.: Венгеров А.Б., Барабашева Н.С. Нормативная система и эффективность общественного производства. М., 1985. С. 95.

Предметом АРС, как справедливо отмечает Г.В. Севастьянов, являются совместные действия сторон спора (конфликта) либо сторон и лиц (частных, общественных органов), оказывающих им содействие, связанные с разрешением спора или урегулированием разногласия (конфликта) посредством применения избранного сторонами способа АРС <18>. Действия участников гражданского оборота, реализуемые в рамках применения альтернативных способов разрешения споров, безусловно, являются актами поведения, на которые может быть оказано регулирующее воздействие правовых предписаний. Только вот требуется ли такого рода воздействие во всех случаях? Использование правового нормативного регулятора приобретает смысл в тех случаях, когда государство соглашается на упрощенный порядок признания результатов деятельности по урегулированию (разрешению) спора, как это имеет место в случае с третейским разбирательством и международным коммерческим арбитражем. Правовое регулирование, формализация соответствующей процедуры обеспечивает минимальные гарантии прав и законных интересов ее участников. В иных случаях более эффективными могут стать другие регуляторы, как нормативного, так и ненормативного характера. Полагаем возможным рассматривать указанные обстоятельства в качестве закономерности, позволяющей оптимальным образом использовать различные социальные регуляторы для эффективного построения системы урегулирования и разрешения конфликтов в современном обществе.
--------------------------------
<18> См.: Севастьянов Г.В. Альтернативное разрешение споров - частное процессуальное право. С. 392.

Возвращаясь к вопросу о частном процессуальном праве, отметим, что в теории принято выделять для отрасли права следующие основные признаки: структурные особенности, юридическое своеобразие (особый метод регулирования), специфический предмет регулирования <19>. Анализ комплекса норм, регулирующих отношения в сфере альтернативного разрешения споров, на предмет наличия этих признаков будет небезынтересен при решении вопроса о формировании самостоятельной отрасли.
--------------------------------
<19> См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 133 и далее.

Управленческое воздействие на комплекс действий и отношений, возникающих в сфере АРС, осуществляется при помощи определенных приемов, образующих метод правового регулирования. Именно различие в методах регулирования правоотношений становится, по мнению Г.В. Севастьянова, принципиальным для обоснования концепции частного процессуального права. В регулировании государственного (публичного) процесса (судопроизводства в государственных судах) преобладающим является императивный метод. Поскольку способы АРС являются институтами саморегулирования гражданского общества, на смену императивному регулированию процессуальных отношений приходит метод, основанный на координации отношений и преобладании диспозитивных начал <20>. Заметим, что Г.В. Севастьянов вполне обоснованно констатирует существование принципиальных различий между методами регулирования правоотношений, возникающих при осуществлении правосудия в государственных судебных органах, и правоотношений, складывающихся в результате обращений к способам АРС <21>. Вместе с тем стремление в дискуссии по этому вопросу опереться исключительно на диспозитивность нуждается в уточнении. Как отмечается, способы АРС по определению диспозитивны. Причем диспозитивность - их определяющее качество. Объем процессуальных прав сторон, которыми они могут самостоятельно распоряжаться, ограничивается лишь соблюдением базовых принципов АРС и немногочисленными законодательными императивами <22>. Сочетание диспозитивных и императивных начал характерно для всех областей права. Как справедливо было указано С.С. Алексеевым, способ правового регулирования, который основан на предоставлении известной инициативы и самостоятельности адресатам юридической нормы, не является монополией какого-либо одного отраслевого метода регулирования. В качестве подчиненного его можно обнаружить во многих, если не во всех методах <23>.
--------------------------------
<20> См.: Севастьянов Г.В. Теоретические основы альтернативного разрешения споров: концепция частного процессуального права. С. 116.
<21> См.: Севастьянов Г.В. Альтернативное разрешение споров - частное процессуальное право. С. 394.
<22> См.: Там же. С. 393 - 394.
<23> См.: Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права. М., 1961. С. 51.

В доктрине в качестве основных элементов метода правового регулирования выделяются: 1) характер общего юридического положения субъектов (правосубъектность); 2) характер оснований возникновения, изменения и прекращения правоотношений (т.е. юридических фактов); 3) характер способов формирования содержания прав и обязанностей субъектов; 4) характер юридических мер воздействия на поведение участников правоотношений <24>. Характер общественных отношений, нуждающихся в правовом регулировании, предопределяет материально-правовые методы их регулирования. Как справедливо было замечено Ю.К. Осиповым, проникновение черт последних в методы регулирования, присущие процессуальным отраслям, обусловливает образование таких процессуальных форм разрешения юридических дел, которые соответствуют характеру регулируемых материальным правом общественных отношений <25>. Таким образом, общее положение субъектов права альтернативного урегулирования споров связано с их способностью быть субъектами материальных правоотношений. Характер общего юридического положения участников отношений, возникающих в связи обращением к альтернативным способам разрешения конфликтов, неоднороден. Так, например, правовой статус субъектов правоотношений, возникающих в ходе третейского разбирательства, характеризуется властным положением третейского суда (юрисдикционного органа) и подчиненной ролью сторон в производстве. Консенсуальным способам, напротив, свойственно юридическое равенство положения участников отношений.
--------------------------------
<24> См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1972. С. 134.
<25> См.: Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 114.

Нельзя также не отметить некоторые различия в характере оснований возникновения, изменения и прекращения правоотношений, возникающих в связи с обращением участников гражданского оборота к альтернативным способам разрешения и урегулирования споров. В рамках способов урегулирования споров самостоятельных оснований для движения правоотношений сравнительно немного, все они производны от отношений материальных. Юридические факты, определяющие движение отношений по разрешению споров (третейское разбирательство, международный коммерческий арбитраж), напротив, по своему характеру аналогичны фактам, с которыми закон связывает возникновение, изменение, прекращение гражданских процессуальных правоотношений, они также характеризуются доминирующей ролью процессуальных действий сторон и суда и сравнительно небольшой ролью событий в качестве оснований для движения правоотношений.
Способы формирования содержания прав и обязанностей субъектов отношений в сфере АРС характеризуются диспозитивностью, в том числе и по вопросам определения порядка рассмотрения спора, т.е. собственно по вопросам установления самих прав и обязанностей. Императивные требования, однако, также присутствуют для обеспечения требований справедливой процедуры, общих гарантий прав и законных интересов участников юрисдикционной деятельности. Основное значение императивного регулирования проявляется в условиях признания государством результатов применения способов АРС. Так, за некоторыми исключениями и особенностями, способы формирования содержания прав и обязанностей субъектов правоотношений, возникающих при рассмотрении дела в третейском суде, качественно не отличаются от способов формирования содержания прав и обязанностей субъектов гражданских (арбитражных) процессуальных правоотношений. Меры юридического воздействия на поведение участников связаны прежде всего с риском непризнания и отказа в приведении в исполнение итогового решения как основной санкции за неисполнение обязанностей, предусмотренных нормами, регулирующими третейское разбирательство, а также риском вынесения неблагоприятного решения. Обобщая сказанное, отметим, что метод регулирования отношений в сфере АРС содержит элементы императивного порядка, а потому должен рассматриваться как императивно-диспозитивный, а не диспозитивный в чистом виде. Вне всякого сомнения, соотношение императивных и диспозитивных начал в регулировании рассматриваемых отношений отличается от метода регулирования процессуального права (в классическом его понимании).
Обладает ли частное процессуальное право юридическим своеобразием, позволяющим отделить его от массива иных правовых норм (например, гражданских и гражданских процессуальных)? Помимо метода правового регулирования юридическое своеобразие выражается в ряде особенностей, к которым в доктрине относят особый механизм правового регулирования (особое сочетание отраслевых норм, правоотношений, индивидуальных актов); наличие специального законодательства; специальные отраслевые принципы, выражающие своеобразие правового содержания данной отрасли. Наверное, еще рано ставить вопрос о едином механизме правового регулирования отношений в сфере АРС. Достигнутое к сегодняшнему дню стихийное сочетание отраслевых норм, правоотношений, индивидуальных актов еще далеко от системного, и уж тем более от качественно особого. Чуть выше уже обсуждался вопрос о наличии специального законодательства в сфере АРС. Заслуживает дальнейшей проработки вопрос о специальном характере отраслевых принципов, выражающих своеобразие правового содержания права АРС. При этом стоит принимать во внимание тот факт, что правовое регулирование отношений, возникающих в сфере АРС, например, в ходе третейского разбирательства, основано на принципах, многие из которых имеют специальный характер. В некотором смысле они выражают своеобразие юридического содержания рассматриваемых норм, но вместе с тем основные принципы процессуальной деятельности в рамках третейского, гражданского и арбитражного процессов наполнены одним смыслом.
Говоря о структурных особенностях системы норм, под которыми в доктрине традиционно понимается юридическая цельность комплекса норм, т.е. такая степень его внутренней организации, единства институтов, когда он выступает перед лицом других отраслей как единое целое, заметим, что частное процессуальное право внутренне неоднородно, содержит в своем составе различные по своему характеру массивы правовых норм. Это проявляется даже в рамках отдельных институтов АРС. Так, О.Ю. Скворцов справедливо указывает, что институт третейского разбирательства, будучи в целом процессуальной по своему характеру совокупностью норм, не может рассматриваться исключительно в контексте процессуального права. Эти процессуальные нормы в большей своей части порождаются волей частных субъектов, т.е. генетически находятся в плоскости частного права <26>. Правоприменительный процесс (состоящий в установлении фактических обстоятельств, выборе и анализе нормы права, подлежащей применению, и разрешении юридического дела) лежит в основе гражданского, арбитражного и третейского процессов. Как представляется, различия между ними не носят качественного характера и связаны с субъектным составом участников спора. Совершенно иная картина проявляется в способах альтернативного урегулирования споров, где нельзя ставить вопрос о юрисдикции как таковой. Говоря о юридической цельности системы норм в сфере АРС, следует принимать во внимание и тот факт, что до настоящего времени дискуссионным в науке является вопрос о месте норм, регулирующих деятельность международного коммерческого арбитража (некоторыми авторами они относятся к области международного частного права), их соотношении с нормами, регулирующими разбирательство дел во внутригосударственных третейских судах.
--------------------------------
<26> См.: Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005. С. 99 - 100.

В завершение отметим, что изложенные в настоящей статье замечания носят дискуссионный характер, не умаляют ценности и актуальности концепции частного процессуального права и призваны лишь подчеркнуть отдельные ее аспекты, требующие дальнейшего творческого осмысления. Серьезные, на наш взгляд, различия в подходах к регулированию альтернативных способов разрешения и урегулирования правовых споров требуют продолжения исследований вопросов о внутреннем единстве, однородности комплекса норм, призванных регулировать способы АРС.